Вопрос: Господин Президент, мы очень рады видеть Вас в Азербайджане. Мы с большим нетерпением ждали Вас. Азербайджанский народ испытывал большое волнение в связи с распространяемыми ложными слухами, злонамеренными сообщениями. Мы говорим Вам: «Будьте всегда здоровы»! Как по-Вашему, распространение этих слухов было продуманной провокацией или носило случайный характер?
Ответ: Конечно, это не случайно. Наверное, нужно все выяснить, и мы это выясним. Мы найдем источник распространения этих слухов. Вечером в лондонском отеле со мной хотели встретиться. Но было уже поздно. Когда я утром выезжал, там были пять-шесть человек, в том числе представители ОРТ, они снимали нас. Они спросили: «Что произошло?» Я сказал им, понимаете, дело в том, что, действительно, находясь там, я сказал: «Пойду увижу тот свет, посмотрю, как там дела. Пошел, погулял два дня, познакомился с ними. Поговорили о положении в Азербайджане. Они сказали: не беспокойтесь, мы наблюдаем сверху. В Азербайджане все хорошо, и мы тебе говорим, что твои дела всегда будут в порядке. Однако они сказали - это были хозяева ада и рая - мы решили, что эти недоброжелатели непременно попадут сюда. И тогда мы разместим их в аду в особой камере, чтобы в течение минуты их не стало».
Вопрос: Господин Президент, как Вы сейчас себя чувствуете?
Ответ: Хорошо чувствую.
Корреспонденты России задали мне разные вопросы, - возможно, вы сейчас не зададите, - что произошло, что случилось? Во-первых, говорят, что Гейдар Алиев сделал это преднамеренно, посмотреть, как отреагируют. Во-вторых, Гейдар Алиев захотел проверить стабильность в республике и т.д. Я сказал, что в Азербайджане стабильная обстановка. И поэтому нет необходимости проверять это. Но они сказали, у нас тоже говорят: нет худа без добра. Смысл этой поговорки в том, что если распространяется известие о смерти живого человека, то жизнь его будет долгой.
Вам известно о моей поездке в США, программе моего визита. Еще раз хочу повторить, уезжая в США, я намерен был на обратном пути остановиться в Кливленде на несколько часов. Я и в феврале был там, так как и они говорили, и я был согласен с тем, что было бы хорошо в первое время пройти обследование. Однако вечером 6-го числа, в первый день заседания ООН, я почувствовал озноб. Правда, такое происходило и раньше, я не придавал этому значения.
Утром 7-го числа я должен был выступить в ООН. Мое выступление, наверное, передавали, вы слышали. Я выступил, после этого провел еще несколько встреч. Мы были заняты до вечера. А вечером Президент США господин Клинтон устраивал прием. Я находился там с дочерью. Утром 8-го числа врач осмотрел меня и сказал, что я очень серьезно болен гриппом, у меня озноб. Это может привести к нехорошим последствиям. Необходимо прервать программу.
Но у меня была намечена программа в Вашингтоне. Там отмечалось пятилетие нашей Торговой палаты, должна была состояться конференция. Туда пригласили много людей, представителей крупнейших компаний. Я сказал, что все они хотят встретиться со мной, выслушать меня. Будет неправильно, если я не поеду туда. И я решил ехать.
Когда в прошлый раз, в 1997 году, я находился с визитом в США, бывший Президент США Джордж Буш направил мне письмо с просьбой, если представится возможность, посетить его дом, быть его гостем. Тогда мне не представилась такая возможность, я написал письмо и извинился. Не хватило времени. Но сейчас этот вопрос был вновь поставлен. Он живет в Портленде, севернее Вашингтона. У него своеобразное имение на берегу океана. Однако я должен Вам сказать, что в сравнении с нашими имениями, построенными в Маштагах, Бильгя и других местах, оно выглядело как однокомнатная панельная квартира.
Знаете, такая у людей природа. Они богатые люди. Богатые люди обладают высокой культурой. Буш - не бедный человек, долгие годы работал на высоких постах. Однако они не считают, что красивая одежда и все прочее является смыслом жизни. Смысл жизни не в этот. Смысл жизни - в духовности.
Я приехал в отель. Через час сообщили, что Буш приедет за мной. Через час сообщили, что приехал, но находится на катере недалеко от отеля, он хочет совершить с Вами прогулку на катере по океану. Причем катером управляет сам, никого нет. Я увидел, что это небольшой катер. На катере мы были с ним вдвоем и еще несколько наших ребят. Он повел катер, показал красивые места, разъяснил. А иногда вел на очень большой скорости, чтобы я видел, с какой скоростью мы движемся.
Затем мы приехали к нему. Более пяти часов мы обстоятельно беседовали. Там находилось и несколько крупных политических деятелей США. Мы беседовали. Затем я возвратился в отель. Врач сказал мне: «Ваше состояние ухудшается, может появиться озноб, и это приведет к нехорошему результату. У Вас и грипп, и температура. Может, не поедем в Вашингтон, отсюда же и улетим». Я отказался. Всю свою жизнь жертвовал своим здоровьем, другими личными делами во имя общего дела. Я не могу поступить так.
Мы отправились в Вашингтон. В понедельник, рано утром 11 сентября состоялась конференция Торговой палаты. Собралось около 400 человек. Я выступил там с речью. Наверное, ее передавали по телевидению. Вы видели, как я смело высказывался.
Торговая палата приобрела там новое здание. Должно было состояться его открытие. Сказали, что, мол, Вы должны открыть его. Я поехал туда. Вечером в мою честь устроили большой прием. Было примерно 350 человек. Там врач и другие сказали мне, что будут два выступления - Бжезинского и Ваше. После Вашего выступления Вы можете уйти. Я сказал: Хорошо.
Уважаемый Бжезинский выступил, после него выступил я. Наверное, Вы также слышали мои мысли по двум тезисам Бжезинского, касающимся стабильности и демократии в Азербайджане. После выступления мне много раз говорили, чтобы я ушел. Но у меня такой характер: я подумал, что сюда пришли 350 человек, сидят за столом, беседуют. А я - пришел, выступил и ушел. Это неуважительно. Досидел до конца. Мы сидели примерно три часа.
Вечером по возвращении я почувствовал, что мое состояние вновь ухудшается. То есть у меня была высокая температура. Утром оттуда поехали в Кливленд. Сначала я думал, что поеду в Кливленд для обследования. Однако после осмотра в Кливленде мне сказали, что нужно не обследоваться, а лечиться. У Вас очень сильный грипп, Вы простудились, и началась пневмония. А пневмония - такая болезнь, что ее надо лечить в течение месяца. Однако там высококвалифицированные специалисты. Они провели интенсивное лечение. Сначала сбили температуру. Затем провели обследования, и после понижения температуры провели также другие исследования, связанные с моим сердцем. Сделали все. Сказали, останьтесь здесь еще на день-два, отдохните, потом уедете.
Могу также сказать, что в связи с моим обследованием там собрались очень крупные кардиологи. Они видели мои показатели после хирургической операции, а также все показатели во время моего обследования в феврале. Все в один голос сказали, что сейчас состояние Вашего сердца значительно лучше, чем в феврале.
Потом вы сообщили, что Гейдар Алиев «скончался». Меня беспокоило то, что наш народ волнуется здесь. Я сразу же позвонил. Было четыре часа утра по бакинскому времени. Я позвонил Рамизу Мехтиеву и сказал, что ходят такие слухи. Они дошли до нас, а до вас, может быть, еще не дошли. Но Вы сами посмотрите, примите меры. Затем, наверное, все стало ясно.
И я не вижу в этом ничего плохого. Мне было очень важно знать то, как граждане нашей страны оценивают Гейдара Алиева и относятся к нему. По поступившим мне сообщениям было видно, что большинство наших граждан находилось в большом замешательстве, волнении. Были и те, кто радовался. Некоторые из них известны, а некоторые нет. Этот факт дает основание выявить неизвестных.
Я считаю, что это еще одна проверка мнений обо мне и, естественно, положительный результат нужен не только мне, но и всей нашей нации, государству, нашему народу. И поэтому это стало приключением, быть может, не имеющим до сих пор аналога. Но я такой человек, что со мной случалось иного приключений. Наверное, и это должно было случиться.
Вопрос: Господин Президент, жизнь человеку дается Богом. И мы просим Всевышнего ниспослать Вам долголетие и здоровье.
Ваш визит в США находился в центре внимания западной печати, российской печати. В частности, Ваши встречи с Джорджем Бушем вызвали большой интерес в российской печати. Это увязывали даже с кандидатурой Джорджа Буша-младшего на пост Президента. То есть в пользу Азербайджана. Как Вы расцениваете это?
Ответ: Знаете, я не могу влиять на выборы там или же ждать, каким будет отношение молодого Джорджа Буша к Азербайджану после его избрания. Это мне и в голову не приходило. Просто я давно знаком с отцом молодого Джорджа Буша. Поэтому повторюсь, что после того, как он во второй раз обратился ко мне, я поехал.
Вопрос: Господин Президент, как Вы считаете, распространенные слухи - это происки внутренних или внешних сил?
Ответ: Знаете, сейчас я не могу сказать что-то определенное. Естественно, здесь и внешние силы... Вам известно, что один из проживающих в зарубежных странах людей, желающих стать президентом, находится в Америке, другой - в Москве. Я просматривал там газеты. В последнее время они активизировались. Это сделано ими, а может быть, кем-то другим. Во всяком случае, это сделано специально. Я назвал эту цель, она принесла свои «положительные» результаты.
Вопрос: Господин Президент, после Вашей встречи с Робертом Кочаряном в Америке Кочарян выступил на канале ОРТ России и сказал, что нагорно-карабахский конфликт может быть урегулирован путем переговоров. Однако с тем условием, что Нагорный Карабах примет участие в переговорах в качестве стороны. Согласится ли Азербайджан с таким условием?
Ответ: Как вам известно, это условие выдвигается не в первый раз, уже лет 5-6 они хотят, чтобы Нагорный Карабах выступал в качестве стороны. Мне даже сообщили, что Муталибов, - развалил Азербайджан и уехал, - находясь там, утверждает, что, мол, да, Нагорный Карабах должен участвовать в качестве стороны. Если он должен участвовать в качестве стороны, то почему ты не принимал его как сторону? Они продолжали оккупацию земель. А ты и твои люди разоряли Баку.
Вижу, сейчас оппозиционные газеты публикуют очень большие материалы, его портреты, мол, он приедет в Азербайджан, не знаю там, собрано миллион подписей. Я поручу, чтобы показали не миллион, а хотя бы 50 тысяч подписей, посмотрим, откуда они взялись. Все это - вымыслы, ложь.
Вопрос: господин Президент, а как Вы относитесь к словам Путина? Он сказал, что многие ждут решения этой проблемы от России, то есть многое зависит от России, однако в урегулировании нагорно-карабахского конфликта от России ничего не зависит.
Ответ: Он не сказал, что ничего не зависит. Это естественный ответ, так как никакая страна не хочет, чтобы о ней говорили, что она вмешивается во внутренние дела другой страны. Это вполне нормальный ответ, и беспокоиться по этому поводу незачем.
В самолете я просматривал газеты. Эту мысль они муссируют то так, то эдак. К примеру, на второй день моей болезни в Кливленде мне позвонил Путин. Он с обеспокоенностью спросил, что случилось. Так как мы с ним не раз встречались в Нью-Йорке. Я объяснил ему. Были еще некоторые другие вопросы. Я пригласил его в Азербайджан. И он обещал, что приедет в ноябре. Сейчас он решил, что раз Гейдар Алиев болен, наверное, невозможно приехать в ноябре. Я сказал, что нет, мы ожидаем Вас в ноябре. Он прибудет в Азербайджан.
В целом ко мне поступало много звонков, телеграмм. К примеру, Эдуард Шеварднадзе позвонил и сказал, что, услышав эту весть, он был в шоке. Часто звонил Сулейман Демирель. Звонил Президент Турции Ахмет Недждет Сезер, многие другие люди. Вы знаете, когда человек находится в больнице, он не настолько воспринимает подобное, то есть не придает этому внимания.
Вопрос: Господин Президент, если Конгресс Соединенных Штатов Америки примет решение о признании «армянского геноцида», то намерен ли Азербайджан внести какое-либо изменение в свои отношения с Америкой?
Ответ: Естественно, этот вопрос вызывает некоторое беспокойство. Потому что за последние 10-15 лет Армения - может быть у себя, в своих газетах и было, - не поднимала подобный вопрос. В отношении их Турция совершила геноцид и др. Но в последнее время они подняли этот вопрос. В Конгрессе есть комитет. Возглавляет комитет конгрессмен Смит. Он - враг номер один Азербайджана, Турции и человек, сыгравший главную роль в принятии 907-й поправки.
К примеру, вы знаете, что сенатор Браунбек провел в Нью-Йорке большую конференцию, посвященную Шелковому пути. Когда я в прошлый раз, в апреле 1999 года находился там, то в здании Сената была проведена подобная большая конференция. Видите, мы являемся одним из инициаторов восстановления Шелкового пути. При обсуждении проекта закона сенатора Браунбека Смит и другие проявили рвение и вычеркнули оттуда Азербайджан. Мне даже сказали, что есть такой Поп Доул, который в прошлый раз вместе с Клинтоном выдвинул свою кандидатуру. Сейчас он даже не конгрессмен, никто. Но он стоял во главе конгрессменов, высокопоставленных проармянски настроенных лиц, которые всегда там. Чтобы еще больше поддержать своих сторонников, он даже пришел на это обсуждение с тем, чтобы воздействовать на них.
Почему я говорю об этом Смите, беда вот в чем: он - враг Азербайджана, когда представители оппозиции из Азербайджана бывают там, они, в первую очередь, встречаются с ним. Другие не хотят встречаться. Однако он встречается. Встречается не потому, что испытывает любовь к Азербайджану. Или потому, что действительно по их понятию в Азербайджане необходимо создать полную демократию. Просто ему нужен такой случай.
К примеру, вы знаете, что несколько месяцев назад они были там. И покойный Абульфаз Эльчибей, и Расул Гулиев, и Иса Гамбаров, и Назим Иманов встречались с ним и вели антиазербайджанскую беседу. Каждый из них, соревнуясь, «доказывал», что в Азербайджане нет демократии, господствует диктатура. Теперь давайте поговорим откровенно. Разве демократия решает все? В Азербайджане есть демократия и более того. Об этом я говорил в своем выступлении в Вашингтоне. Какую же вы демократию хотите? Это, во-первых. Во-вторых, вот уже семь лет, как мы создали стабильность. Семь лет наша страна, наш народ живет спокойно.
К примеру, сейчас в самолете я смотрел в иллюминатор. Каким прекрасным выглядит наш город! Мое сердце вознеслось до небес.
А теперь, посмотрите, если бы эти люди проводили там борьбу против оккупации Нагорного Карабаха, высказались по поводу 907-й поправки - так как инициатором этой поправки является он... Они же, как дети, сидели перед ним и каждый читал написанный текст. Кто-то из них хотел прочитать на английском языке. Но ему сказали: Мы не понимаем, это на китайском языке или на английском. А другой - не прочитав сам, передал другому.
Вот такая у нас сейчас жизнь. Ее уродливая сторона в том, что наши самые большие проблемы остались в стороне. Например, решение армяно-азербайджанского конфликта. Вы видите, что, начиная с апреля 1999 года и по сей день, я встречался с Кочаряном, не знаю, восемь или сколько раз. И не только с Кочаряном. Я обстоятельно беседовал по этому поводу и с Путиным. Очень подробно беседовал и с Клинтоном на Стамбульском саммите в ноябре минувшего года. О других я не говорю.
Наверное, вы знаете, здесь передавали по телевидению. Состоялась встреча с госпожой Олбрайт. Там я очень открыто высказался относительно позиции Азербайджана. Я сказал, что вот уже несколько лет вы говорите, что 907-я поправка будет отменена, но она все не отменяется. Мы надеялись на то, что после вашего сопредседательства в Минской группе, вы действительно будете более активными в этой работе, однако я не вижу вашей активности.
Вы знаете, говорят, что здесь попраны права того, нарушены права другого. Возможно, нарушены права пяти-десяти человек. Я им говорил, ведь попраны права миллиона людей, они уже восемь лет живут в палатках. Если вы действительно являетесь сторонниками прав человека, то решите этот вопрос. Если кому-то из оппозиции что-то не по нраву, то они сразу же сообщают этому Смиту, не знаю, еще кому-то. Они говорят, что в Азербайджане нарушаются права человека. Я там сказал - чего вы добиваетесь? В Азербайджане права человека не нарушаются. В Азербайджане развивается демократия и в соответствии с особенностями Азербайджана, с национальными традициями этот процесс развития будет продолжаться.
К примеру, Бжезинский сказал, что 30 лет назад часть населения Америки была лишена права голосования. Там были лишены права голоса не только негры, но и женщины. Я сказал, смотрите, Америка - самое развитое государство, государство, стоящее на самой вершине в области демократии, - какую работу проделала за 30 лет. А вы хотите, чтобы мы за 7-8-9 лет сделали так, чтобы здешняя демократия была выше американской демократии. И в самой Америке нет полной демократии. Вы знаете об этом? Поэтому моя цель, выполняемая работа и работа, которую я буду выполнять впредь, будут заключаться только и только в том, чтобы освободить оккупированные земли Азербайджана, возвратить этих людей в свои края. А потом пусть придут те, чьи права попраны.
Вопрос: Господин Президент, одно из Ваших критических выступлений было в Вашингтоне. Вы критиковал некоторые компании, входящие в AMOK, за то, что они тормозят работу, связанную с проектом Баку–Джейхан. После «Экссон-Мобил» от Баку-Джейхана отказалась и компания «ЛУКойл». Как по-Вашему, это может затормозить строительство трубопровода Баку-Джейхан?
Ответ: Насчет «ЛУКойла» я ничего не знаю. Я назвал там «Экссон». Там был президент «Экссон». Он также является сопредседателем Американо-азербайджанской торговой палаты. Положение таково, что через определенное время там меняется председатель. Там ему вручили награду. Я сказал, что ваши компании, в частности компания «Экссон» препятствуют началу строительства Баку-Джейхан. Однако насчет «ЛУКойла» я слышал. Не верю, чтобы эта компания так поступила.
Журналист: Господин Президент, сколько бы слухов не распространяли Ваши недруги, Вы можете быть уверены в том, что азербайджанский народ не верил ни одному из них. Так как Азербайджанское телевидение недавно показало цикл передач о Вашем деловом визите в Соединенные Штаты Америки. В этих передачах Вы выступали решительно, устремлено. Вы и сегодня доказали, что, да, Ваша решимость на месте, Вы всегда настойчивы.
Гейдар Алиев: Спасибо. Большое спасибо. Я тоже так думаю.
Газета «Бакинский рабочий», 3 октября 2000 года