Гейдар Алиев: Я сердечно приветствую вас. Приятно сегодня принимать такую представительную делегацию Российской Федерации в Азербайджане. Каждая такая встреча имеет свое место и значение в российско-азербайджанских отношениях, и каждый такой случай позволяет нам обсуждать вопросы двусторонних отношений и другие проблемы и продвигаться вперед. Наша общая цель, я думаю, вы согласитесь, - и российского руководства, и азербайджанского, - состоит в том, чтобы последовательно добиваться укрепления и развития наших отношений, расширения нашего сотрудничества. И мы со своей стороны это делаем, со стороны Российской Федерации это также делается, и свидетельством тому является то, что вы прибыли сюда.
Борис Николаевич, вы теперь специалист и по Азербайджану, и по многим другим странам нашего региона. Я рад, что вы вновь здесь находитесь вместе с членами вашей делегации. Мне сказали, что сегодня вы имели встречи в Министерстве иностранных дел, в Кабинете министров, обсуждали тот основной вопрос, который требует дальнейшего обсуждения и рассмотрения, и я думаю, что это можно сделать здесь.
Я вспоминаю март этого года, когда вы, Борис Николаевич, со своей делегацией были здесь и мы провели очень хорошую встречу, хорошую беседу, а самое главное - был достигнут хороший результат. Мы впервые подписали совместное заявление по вопросу, по которому до этого у нас почти не было заявлений. Но сейчас речь идет о дальнейшем углублении данного вопроса в этом направлении. Мы тоже сторонники этого. Я приветствую вас и буду рад выслушать.
Борис Пастухов: Ваше Высокопревосходительство, многоуважаемый Президент Азербайджанской Республики, дорогой Гейдар Алиевич! Для нас, представителей России, каждая встреча с Вами - это большое событие. Говорю это искренне, от души, потому что имею тому не одно подтверждение. Полагаю, что и сегодняшний разговор, окрашенный Вашей мудростью, прозорливостью, громадным опытом, позволит нам продвигаться вперед. Мы благодарны за то, что Вы нашли время встретиться с нами. Мы можем только удивляться, откуда Вы берете силы для того, чтобы совмещать и активную, интенсивную работу по внутренним проблемам, и активную внешнеполитическую деятельность.
Мы внимательно следили за Вашим визитом в Англию. Мы хотим поздравить Вас с замечательными итогами этого визита. Самые оптимистично настроенные политологи, полагаю, не могли предвосхитить тех результатов, с которыми Вы вернулись, - и в политической, и в экономической и, я думаю, еще и в человеческой сфере.
Я хотел бы сказать, что день сегодня по-своему знаменателен еще и тем, что мы обменялись ратификационными грамотами по поводу вступления в полную силу большого политического договора между нашими государствами. С сегодняшнего дня в полной мере начнет работать и консульская конвенция между нашими государствами. Не забудем при этом, что наших соотечественников, проживающих в Азербайджане, прямо скажу, в условиях, когда они не испытывают проблем, связанных, скажем, с языком, со своим положением в обществе, более 200 тысяч человек. Но и в России ваших соотечественников, наших, будем говорить, братьев проживает около миллиона человек. Поэтому документы, которые сегодня начинают работать в полную силу, имеют самое прямое отношение к судьбам, к жизни огромного количества людей.
Я хотел бы от имени министра иностранных дел Евгения Максимовича Примакова, который сейчас не в Москве, - он завершает свою важную и мирную азиатскую поездку - вместе со словами благодарности сказать, что мы уделяем российско-азербайджанским отношениям, всем аспектам этих отношений как можно большое внимание.
К сожалению, не очень часто бываем здесь. Однако в поле зрения российского руководства и нашего внешнеполитического департамента - принципиальные вопросы нашего сотрудничества. Мы можем с удовлетворением констатировать, что внешнеторговые связи расширяются, экономическое сотрудничество растет, хотя, сказав это, сразу добавлю, что мы полагаем, что объем взаимной торговли, мог бы быть значительно больше.
Вчера и сегодня в центре наших встреч и переговоров была проблема Каспия. Я хотел бы сказать, что после столь памятной нам встречи здесь с вами в марте этого года мы продолжали проявлять активность, желая только одного - найти общее согласие для того, чтобы выйти на подписание конвенции всех прикаспийских государств по правовому статусу Каспийского моря. Мы полагаем, что, чем быстрее мы выйдем на общее согласие по этому большому, принципиальной важности вопросу для всех прикаспийских государств, выиграем все мы. Выиграют люди, которые живут и трудятся на берегах Каспия, все государства, которые составляют этот регион.
Хочу кратко сказать вам, что мы, получив подтверждение вашей позиции по поводу подхода к разделу дна Каспийского моря, провели, прямо скажу, непростые переговоры с нашими казахстанскими соседями, и в итоге мы вышли на соглашение, которое было подписано 6 июля в Москве. Соглашение касается раздела дна северной части Каспийского моря в интересах природопользования.
Мы не договорились еще по линии раздела, по начертанию этой линии, но в соглашении зафиксированы принципы, на которых будет выстраиваться работа по начертанию, проведению этой линии раздела. Мы исходили из международного опыта и практики, мы исходили из того опыта, который имелся и имеется на Каспии. И мы договорились о том, что линия раздела должна, во-первых, как это принято в мире, основываться на принципе справедливости и договоренности сторон. А эти договоренности, в свою очередь, должны учитывать, в том числе и особые обстоятельства, например, положение островов, геологических структур, те затраты, которые стороны понесли на геологоразведку. Мы шли, добиваясь модифицирования этой срединной линии, которая изначально была прочерчена как равноудаленная от береговых точек, от береговых линий. Но она претерпевала некоторые изгибы, некоторые изменения на основе учета тех принципов, о которых я кратко упомянул.
Мы подчеркивали и на наших нынешних переговорах, что это соглашение вступит в силу только тогда, когда оно в полной мере учтет общие договоренности, которые должны быть зафиксированы в Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Но я считаю, и наши переговоры с казахами убедили нас в том, насколько Вы были справедливы, когда в марте акцентировали наше внимание на том, что надо делать первые шаги. Пусть они будут поначалу, может быть, не очень широкими, но они должны быть взвешенными. Но без движения вперед никак нельзя.
Одиннадцать дней тому назад мы примерно в таком же составе были в Тегеране. Состоялись наши переговоры. Итоги их были зафиксированы в совместном заявлении. Во-первых, мы не ожидали столь острой реакции иранской стороны на документ, который мы подписали с Казахстаном. Мы разъяснили наши подходы. Мы рассказали о том, что ни в коей мере мы не посягали на те договоренности, которые действовали и продолжают, как мы считаем, действовать по соглашениям 21-го и 40-го годов между Россией, Советским Союзом и Ираном в области судоходства, в области мореплавания, рыбы. Но в этих документах темы дна, минеральных ресурсов не было, потому как тогда эта тема и не стояла в общем в повестке дня жизни прикаспийских государств, как это имеет место сегодня.
Мы зафиксировали в заявлении те точки согласия, которые были и остаются в наших отношениях с Ираном. Мы не ставили перед собой задачи как-то успокоить лишь бы, успокоить. Мы честно подтвердили, что все, о чем мы разговаривали на переговорах в Москве, это все было известно представителям Ирана, и здесь ничего особенно нового нет.
А второй результат наших встреч и переговоров в Тегеране состоит в том, что мы убедили иранскую сторону в том, что им следовало бы отойти от их принципа, - Вы его хорошо знаете - или делим все, или не делим ничего. Мы доказали, что нужно, обязательно нужно продвигаться вперед прежде всего в проведении разделительных линий, в интересах хозяйственной деятельности, по дну моря. Мы выдержали очень сильную атаку по поводу того, что, ладно, мы поддержим это, но тогда давайте договариваться, чтобы у всех было все поровну.
Мы убедили иранскую сторону в том, что разделить прогнозные запасы невозможно, и это путь в никуда. Это путь к конфликтам, это путь к дальнейшим осложнениям. Мы говорили о том, что нужно делить поверхность дна. При этом, когда речь шла о том, что нужно делить по справедливости, мы заметили, что в принципе мы всегда за справедливость. А вот как это все выразить, то, что вы хотите, по равным частям, по 20 процентов каждому прикаспийскому государству, - внесите свои предложения: то, что вы предлагаете сейчас - найти в центре Каспия равноудаленную точку, поставить такой мысленный кол и от него к границам каждого государства провести линии, и вот каждый сектор - это вроде ваш.
Я говорил о том, что вы-то выиграете больше всех. Но мы-то проиграем тоже больше всех. Сейчас ведь как, вы - 14 процентов, мы - 16, Азербайджан - 18, я десятые доли процента отбрасываю, туркмены - 22, а казахи - 29. Вы договариваетесь. Давайте договариваться. Но я могу вам сразу сказать, что я бы на месте азербайджанской стороны вам ничего не прирезал, потому что я там разведал, я там уже веду работы, там у меня труба лежит. Как это я вам буду дарить? Ищите принципы. Мы договорились собраться 1 сентября в Москве, наша очередь проводить консультации на уровне заместителей министров, занимающихся каспийскими проблемами, и еще раз сравнить позиции каждого государства. А Иран что-то предложит. Иранцы говорили нам о том, - вы ведь нас тоже поймите, у нас же никогда не ратифицируют, если мы согласимся на неравный раздел Каспия.
В общем, разговор был тяжелый, интересный. Но мне кажется, что иранцы поддерживают Ваше предложение. Я всегда, во всех столицах говорю, что это предложение Гейдара Алиевича Алиева по поводу демилитаризации Каспийского моря. Но при этом мы говорим о том, что если вода не будет иметь границ, тогда демилитаризация естественна, охранять нечего, нарушать никто ничего не будет.
Я убедился в том, что у иранцев было не много информации по этому поводу. Там информация очень оригинально достигает с одного уровня другого уровня. Вот когда мы там разложили карты, когда мы устроили небольшой семинар, брифинг, что ли, мы говорили о том, что если вы хотите позицию России, нам решение проблемы видится таким образом. Каждое прикаспийское государство должно иметь какую-то контрольную зону, то, что по морскому праву называется территориальные воды, где-то в размере 12-20 миль. В этой территориальной зоне каждое государство осуществляет полный пограничный, таможенный, санитарный контроль. Следуя традиции соглашений 21-го и 40-го года, учитывая международный опыт, можно было бы договориться о суверенной рыбохозяйственной зоне каждого государства. Сейчас это 10 миль. Можно договориться о 12, о 20, тут уж, как договоримся.
А вот все остальное зеркало и толща воды должны находиться в общем пользовании, в интересах, общих единых правилах свободы судоходства - для того, чтобы действовали единые экологические нормы и принципы, для того, чтобы действовала единая система контроля за состоянием биологической среды и работала единая система, которая финансировалась бы из единого фонда восстановления биологических ресурсов, прежде всего рыбных запасов. Мы говорили об этом убежденно, потому что считали, что идею демилитаризации, если не будет границ, осуществить можно. Если же будут существовать национальные сектора, если море будет разделено на национальные сектора, фактически на пять небольших морей, то на эти национальные сектора будет распространяться юрисдикция в полном объеме национальная. Значит, будут действовать законы государства в области и судоходства, и рыболовства, и экологии, и пограничный режим, и, если хотите, режим, связанный с пересечением и воздушного пространства. Если будут ограничения, не исключаются территориальные споры.
Что касается разделения дна, мы договариваемся в интересах эффективного природопользования. Мы договариваемся о том, что здесь будет ресурсная, если так можно выразиться, юрисдикция. Ну выработали месторождение, добыли нефть, газ, которые нас интересовали, ну что же, все остается так, как было. А если мы границу, линию раздела, которую провели по дну, как бы продолжим вверх через толщу воды на зеркало моря и потом на воздушное пространство, мы возведем границы, которые, наверное, не будут содействовать тому, чтобы Каспийское море было морем общим, морем дружбы.
Я не склонен преувеличивать заявления некоторых политиков, но в некоторых столицах на другом берегу Каспия я слышал высказывания, которые были сделаны сгоряча: для нас главное - нефть, для нас главное - газ, а что касается рыбы и всего остального, ладно, потерпим, договоримся потом. Мы считаем, что нужно пакетом принять конвенцию, где будут зафиксированы общие принципы подхода к Каспию, в том числе и принцип демилитаризации, отношение ко дну, отношение к толще воды. Нужно одновременно принять соглашение, которое подготовлено и завизировано всеми прикаспийскими государствами по вопросам экологии и биоресурсов. Надо принять одновременно или включить в конвенцию развернутый раздел по судоходству. Оно должно быть свободным. Оно должно быть открытым для того, чтобы суда прикаспийских государств ходили через Волгу по каналам в другие моря, другие бассейны. Если национальный сектор, значит, это, как в нашей поговорке о том, что в каждом монастыре будет свой закон. И каждое государство в своих интересах будет акцентировать те или иные вопросы для того, чтобы иметь какие-то преимущества.
Словом, мы сейчас, Гейдар Алиевич, находимся в таком состоянии, когда все пять прикаспийских государств по дну договорились. Если бы нам еще продвинуться по поводу воды, мы бы могли достаточно быстро выйти на договоренности, которые устроили бы всех. Сейчас - я позволю себе это сказать - в общем, ключ от дальнейшего продвижения вперед находится в Ваших руках. И так же, как Вы инициировали, дали в марте толчок тому, чтобы мы продвинулись по проблемам дна, если бы Вы по вопросам, связанным с толщей воды и зеркалом воды, дали соответствующий импульс, я думаю, мы могли бы все это довести до конца.
Простите, что я говорил длинно, но мы настолько разогрелись каспийской проблемой, что если меня не остановят, я не остановлюсь. Благодарю вас.
Гейдар Алиев: Спасибо за открытое изложение и вашей позиции, и информацию о той большой работе, которую вы провели. Так же, как и вы, я считаю сегодня очень знаменательным днем, учитывая, что состоялся обмен ратификационными грамотами, посвященными Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности, подписанному между Российской Федерацией и Азербайджаном 3 июля прошлого года.
Я, так же, как и вы, считаю, что этот договор имеет большое историческое значение, он будет служить нам в предстоящие годы и будет помогать нам, развивать и укреплять сотрудничество.
Я благодарю вас за то, что вы объективно и справедливо оцениваете положение русского населения в Азербайджане, потому что иногда кое-кто пытается искажать. А нам важна позиция правительства, государства России. И также благодарю за то, что на территории Российской Федерации живут, и я думаю, нормально живут азербайджанцы, Вы сказали, около миллиона человек. Они наши соотечественники, большинство из них - граждане России, потому что они уже давно живут в различных городах, областях России. А часть из них находится временно, являются гражданами Азербайджана. Это не имеет значения. Во всяком случае, они наши соотечественники, и они живут на территории России, в рамках российского государства, и нам очень хочется, чтобы они жили нормально. И нам очень хочется, чтобы они уважали законы России, не нарушали и вели бы себя и как граждане России, и как лица, принадлежащие к азербайджанской национальности, достойно.
Благодарю Вас за добрые слова по поводу моего визита в Великобританию. Действительно, визит оказался очень успешным. Отмечу, что и здесь Россия не была обойдена. Вы знаете, наверное, из печати, что в резиденции премьер-министра Великобритании господина Тони Блейера среди подписанных контрактов об использовании нефтяных месторождений Каспийского моря и тот контракт, который был подписан и московской Центральной топливной компанией России, и подписал его Юрий Шафранник, который в прошлом году был министром энергетики России. Этот контракт подписали три крупные компании - американская компания "АМОКО", компания Великобритании "Монумент ойл энд газ" и Центральная топливная компания России. Так что, видите, даже в Великобритании Россия находится вместе с Азербайджаном.
Теперь по поводу основной темы. Я хочу вас поздравить с той большой работой, которую вы провели в последнее время и проводите. Я хочу отметить, что за истекшие четыре года, пожалуй, такой активности, такой интенсивности и такого реального подхода к делу, как это делается в последнее время российской стороной, в частности, вашей делегацией и Вами, Борис Николаевич, раньше не было.
Раньше были попытки организовать встречи то в Москве, то в Ашхабаде, то в Тегеране, но они носили, мне кажется, неорганизованный характер, иногда даже были заведомо обречены на провал, потому что были заведомо деструктивными. Сейчас та позиция, которую заняло российское руководство, министерство иностранных дел и другие министерства - министерство топлива и энергетики, и, естественно, российское руководство, она как раз и при Вашей активности и настойчивости, Борис Николаевич, за короткое время, мне кажется, дает свои результаты.
Можно сказать, что мы много времени потеряли в прошлом. Но вместе с тем можно радоваться тому, что мы сейчас уженаходимся на правильном пути, и то, что Россия держит инициативу в этом отношении в руках, - это нам импонирует. Я, например, лично это поддерживаю, потому что за короткое время проделана уже большая работа.
В этой связи я высоко ценю то, что вы подписали соглашение с Казахстаном. Это хорошо, это уже первый существенный шаг. Естественно, я придаю важное значение и вашей встрече в Тегеране, и тем переговорам, которые вели, и тем результатам, которые вы имеете. Это уже говорит о том, что мы двигаемся вперед. Но, безусловно, я очень важным во всем этом процессе считаю то совместное заявление, которое было подписано здесь, в Баку, в Азербайджане между Россией и Азербайджаном о том, что мы договорились о разделе дна Каспия на сектора. В наших взаимоотношениях по этому вопросу это было очень важным поворотом, поэтому я это особо вспоминаю. Вопрос, конечно, этот непростой, и наивно было бы думать о том, что его можно за короткое время решить. Главное, видимо, состоит в том, чтобы лам идти, двигаться. Повторяю, в прошлом такого движения не было. Раньше был разнотон, разные мысли, разные взгляды, иногда непримиримые, каждый хотел доказать преимущество своей позиции. Сейчас все как будто идет в одном русле. И то, что Российская Федерация и Вы, в частности, лично этим так активно занимаетесь, это вызывает чувство удовлетворения. Но в результате этого Вы, Борис Николаевич, стали большим специалистом по Каспию.
Я Вас знаю давно, и мы друг друга с Вами хорошо знаем. Я знал Вас и в период работы в комсомоле, и потом в Комитете печати Советского Союза, на дипломатической работе, я помню, - и в Дании, и в Афганистане, и потом, Вы за это время во многих сферах работали и везде, не к лицу будь сказано, Вы проявили незаурядные способности и приобрели огромный опыт. И сегодня я вижу, что Вы к тому большому опыту, тем знаниям прибавили большие знания и большой опыт по проблемам Каспия.
Это тоже очень важное дело, потому что Каспий ведь уникальный бассейн в мире, второго такого нет. Так же, как, допустим, нет черной икры нигде, кроме как в Каспии, или же нет такой севрюги и осетрины, как в Каспии, - и такого моря, как Каспий, в мире нет.
Нефть, конечно, есть во многих морях мира. Но вместе с тем известно, что впервые начали добывать нефть со дна моря здесь, именно на Каспии. Каспий имеет много таких уникальных особенностей. Я как-то в прошлом говорил, что у нас в Азербайджане многие десятилетия существовал специальный институт в Академии наук по проблемам Каспия. Сейчас этим занимается у нас Институт географии, тогда объединили эти два института. Так что Каспий исследователи изучают многие столетия и в нашем XX столетии изучают, и я думаю, что секреты Каспия еще не раскрыты. Например, никто до сих пор не знает причин приливов и отливов Каспия. На глазах нашего поколения, допустим, я уже сам свидетель этого, уровень воды уменьшился в Каспии, от берегов вода отходила. И вот тот Приморский бульвар, который у нас есть, старый бульвар, который я знаю с 1939 года, я рассказывал как-то недавно, что в 40-х годах прямо у бульвара был причал и купальни были, и все жители города там купались, и не надо было за город уезжать, и вода тогда была чистая, и купальня прекрасная. Я там многие часы проводил в те юношеские годы. Тогда был такой узкий бульвар. А все остальное, что составляет теперь второй ярус, третий ярус бульвара, - это то, что было засыпано после того, как вода сошла.
Здесь, в Азербайджане я и прежде, и потом, когда с 1969 года был руководителем Азербайджана, много занимался, и в Москве многие занимались вопросом, отчего вода в Каспии отходит. И начали говорить о том, что, наверное, в Кара-Богаз-Голе, идет большое испарение, и поэтому вода идет туда. Прикрыли Кара-Богаз-Гол, наверное, многие это помнят. А почему прикрыли? Чтобы туда каспийская вода не поступала, и тогда вроде стабилизируется уровень в Каспии. А потом вода стала прибывать. Я многие годы отсутствовал в Азербайджане и когда в 1993 году приехал, и до этого в 1990 году я впервые приехал и пошел тут же, конечно, на бульвар и увидел, что все, что мы в свое время сооружали, все разрушено, все пропало. И не только на бульваре - по всему побережью, И не только по нашему побережью, и по побережью других прикаспийских стран. А теперь вода опять отходит. И никто не может сказать, отчего эти приливы и отливы, никто не может сказать, ни один ученый не говорит, не доказал, все это предположения, и они не оправдываются.
Не хочу занимать ваше время этим, но я этим замечанием просто хочу сказать, что Каспийское море - уникальное, сложное и, естественно, проблемы Каспия тоже сразу не решишь. И то, что сейчас переговоры идут, они не сразу дают результаты, может быть, там или тут, это никого не должно удивлять. Я, например, это считаю совершенно естественным явлением.
Я так понял, что теперь ваши переговоры с Казахстаном, Ираном, - правда, Вы ничего не сказали о позиции Туркменистана, видимо, там еще Вы не были или не успели, - привели к тому, что по поводу раздела дна Каспия согласие почти есть, по секторам. Мы так с самого начала этот термин использовали, он не нами придуман, конечно, он придуман давно, еще в Советском Союзе, и мы пользуемся этим термином. Это уже прогресс, это уже большой прогресс. Это многие вопросы сняло.
Что касается других вопросов - судоходства, рыболовства, экологии, конечно, эти вопросы важные и не менее важные, чем добыча нефти и газа со дня Каспийского моря. Мы в равной степени заинтересованы. Хотя, как Вы упомянули, наш сектор в Каспийском море по тому очертанию, которое мы считаем справедливым, составляет 18 процентов. Но вместе с тем, например, Азербайджан занимает очень важное место в вопросах развития рыбных ресурсов Каспийского моря. Ведь у нас есть рыбные заводы. В свое время, поскольку опять-таки я в 70-е годы этим очень много занимался, какая проблема была - что сокращается количество ценных пород рыб на Каспии. Этот вопрос обсуждался в Москве, я участвовал в обсуждении этих вопросов. И поскольку, опять я повторяю, прикаспийских стран пять, из всех прикаспийских стран Азербайджан и Россия являются странами, ключевые города которых расположены на берегу Каспия. Столица Азербайджана город Баку находится прямо на берегу Каспия. Уже это предопределяет наше отношение к Каспийскому морю. И Россия имеет очень крупный порт на Каспии, это Астрахань, но это не только порт. Одна из крупных рек России Волга впадает в Каспийское море. Но, допустим, Казахстан имеет большое побережье и сейчас по такому секторальному принципу имеет наибольшую часть в своем секторе, но на этом побережье крупных городов нет, - порт Актау, который тоже был создан в 50-х или 60-х годах.
Туркменистан имеет тоже важный порт. Раньше он назывался Красноводск, ныне Туркменбаши, но он настолько далек от основной части Туркменистана, от столицы, что там не чувствуют Каспий, как у нас в Азербайджане.
Или же Иран имеет выход в Персидский залив, а оттуда в Мировой океан. И до недавнего времени в водах Каспия, в портах Энзели, Ноушехр и других, расположенных на берегу Каспия, Иран практически не имел судов, кроме шахской яхты и небольших лодок.
Баку всегда больше занимался Каспием. И так сложилось, что здесь существуют рыбозаводы. Еще находясь в составе Советского Союза, мы очень часто обсуждали вопросы сохранения и увеличения ценных пород рыб на Каспии. И, повторяю, Азербайджан всегда больше, чем другие страны, занимался проблемами Каспия. И во времена Советского Союза Москва осуществляла свою миссию на Каспии именно через Баку.
Что же касается Каспийского пароходства, то его штаб всегда размещался в Баку, а филиалы были в Астрахани, Красноводске. Все грузовые перевозки осуществлялись именно в Баку. И во времена Советского Союза первой паромной переправой была переправа Баку - Красноводск. Это очень важная транспортная линия, которая до сих пор существует.
Напоминая об этих важных моментах, хочу сказать, что мы в прошлом тоже активно занимались проблемами Каспийского моря - и судоходством, и рыболовством, и экологией. Например, сколько раз мы организовывали проверки и наказывали людей за выбросы наших химических заводов в Сумгайыте, сколько мы строили очистных сооружений, всегда придавая большое значение экологической чистоте Каспийского моря.
На мой взгляд, необходимо общими усилиями заботиться об экологической чистоте Каспия, о приумножении его рыбных ресурсов.
Я приветствую то, что вы зафиксировали в совместных документах с Ираном позицию в отношении демилитаризации Каспия. В прошлый раз я просил вас это сделать в марте, но тогда моя просьба не была удовлетворена. Вы сегодня отметили, я благодарю Вас за это, что я - инициатор того, чтобы демилитаризировать Каспийское море. Я это высказывал и в марте, когда мы с вами встречались, я просил зафиксировать это в нашем совместном документе. Но тогда это предложение не получило поддержки. Сейчас вы это сделали, это очень хорошо, я это приветствую.
Газета "Бакинский рабочий", 30 июля 1998 года.